История без цензуры. Холокост 58.000 немцев Польши

Зачем Адольфу Гитлеру было рисковать войной против главных военных держав своей эпохи - Франции, Великобритании, Советского Союза - для того, чтобы захватить кусок Польши? Самые авторитетные историки говорят нам, что его мотивы были мотивами психопата, то есть Гитлер был сумасшедшим, изначально склонным к войне.

Но эти «дворовые историки» оставляют часть истории необъясненной: а разве не возможно, что уму непостижимое решение Гитлера атаковать Польшу было основано на моральных соображениях? Мог ли вообще такой человек, как он, сидеть сложа руки, когда его соотечественников в Польше убивали десятками тысяч - более 59.000 только в 1939 году?

История без цензуры. Холокост немцев Польши 

Марк Роланд. Статья от 10 июня 2010 года. Источник —  https://codoh.com

В прошлом году 70-летняя годовщина немецкого блицкрига 1939 года предоставила возможность историкам, которые считаются ведущими, снова нарисовать Польшу невинной жертвой нацистской агрессии. 

Эта бесспорная парадигма является наиболее важной основой Второй мировой войны, поскольку она преподается и публично представлена трём поколениям, так как исходя из неё они выстраивают безусловную ответственность Адольфа Гитлера за тот конфликт в течение последних семи десятилетий.

Согласно официальной историографии, Гитлер ненавидел поляков и хотел их уничтожить как первый шаг на пути к завоеванию мира. Однако такая характеристика этого человека не выдерживает никакой критики и расходится с его реальными заявлениями и действиями. Его первый успех в международной дипломатии заключался в подписании пакта о ненападении с Польшей в 1934 году.

Отношения между этой страной и Германией были натянуты задолго до того, как национал-социалисты пришли к власти годом ранее. Пограничные столкновения между поляками и немцами свидетельствовали о том, что каждая сторона оспаривала территорию друг у друга, что стоило невинных человеческих жизней обоим соперникам с конца Первой мировой войны до 1920-х годов. 

Пакт о ненападении поставил, наконец, точку в этих яростных спорах, что случилось в значительной степени благодаря уважению Фюрера к Юзефу Клеменсу Пилсудскому. Глава польского государства был страстным антикоммунистом, который создал действительно грозную вооруженную силу с современным оружием и организацией, чтобы в конечном итоге схлестнуться в противостоянии с Советским Союзом, что было тайным желанием Германа Геринга, который действовал как ближайший эмиссар Гитлера и доверил это желание Пилсудскому в марте 1935 года.

Маршал Юзеф Клеменс Пилсудский

Два месяца спустя польский маршал умер от рака печени и Геринг, вернувшись в Берлин, запросил у Рейхстага минуту молчания в честь маршала. Гитлер же заявил по этому поводу: «Мы с пониманием и чувством дружбы истинных националистов признаём Польское государство как родину великих людей знающих кто они по-национальности».

По-прежнему полагаясь на более тесные отношения в качестве предварительного условия для возможного альянса против СССР, он заключил в июне с Польшей исключительно благоприятное для неё торговое соглашение. «Этот договор, по словам историка Ричарда М. Уатта, был чрезвычайно важен для Польши, поскольку Германия была, безусловно, самой важной торговой площадкой Польши. В прошлом Германия причинила значительный экономический ущерб польской экономике, устанавливая произвольные изменения в тарифах и квотах на импорт из Польши. Это новое соглашение предоставило Польше статус наиболее благоприятствуемой нации (т.е. режим наибольшего благоприятствования в торговле) и сгладило ряд экономических споров между двумя государствами”. 

В качестве первого шага к военному сотрудничеству поляки и немцы сформировали добровольные летные экипажи для, соответственно, Wojska Lotnicze I Obrony Powietrznej (польская авиация) и Luftwaffe для боевых действий вместе с испанскими националистами Франко с 1936 по 1939 годы. 4 января фатального, 1939 года, года Гитлер заявил Юзефу Беку во время визита министра иностранных дел Польши в Берхтесгаден:

«Германия крайне заинтересована в продолжении существования сильного национального польского государства из-за того, что может произойти в России. Кроме того, наличие сильной польской армии значительно облегчает нагрузку для Германии. Дивизии, которые Польша держит на границе с Россией, снимают эту тяжесть с Германии».

Фюрер с польским послом Юзефом Беком, который окончательно склонится к решению воевать, как только получит поддержку от Уильяма К. Буллита

Гораздо позже, уже после капитуляции Варшавы в октябре 1939 года, Фюрер всё ещё поддерживал идею независимой Польши, однако его предложение было решительно отклонено Сталиным, чьи войска занимали около половины страны. В часы напряженности, предшествовавшие началу войны, спустя три недели после консультаций с Беком, Гитлер объявил Рейхстагу: «В прошлом году мы видели в дружбе между Германией и Польшей залог мира в Европе. В данный момент между нашими дружественными странами почти нет разногласий в отношении важности этого инструмента (германо-польского пакта о ненападении 1934 года).

Однако когда в Варшаве отмечали пятую годовщину подписания пакта о ненападении между Германией и Польшей, немецкая участвующая делегация столкнулась с жесткой формальностью. Доброжелательное польское отношение было изменено скрытыми махинациями личного представителя президента США Рузвельта в Европе.  Уильям Кристиан Буллит-младший  - первый посол США в Москве - подстрекал польских руководителей разорвать контакты с Гитлером и спровоцировать его в Вольном городе Данциге.

Если бы разразилась война, Франция и Англия, которых США обильно бы снабдили всем необходимым, вторглись бы в Европу с Запада, что позволило бы полякам занять Восточную Германию вплоть до Берлина. 

Таким образом, польские руководители отказались от своей прежней миролюбивой позиции по отношению к Рейху из-за необязательных гарантий иностранного дипломата. 

Еврей Уильям Буллит, один из тех, кто несёт непосредственную ответственность за развязывание Второй мировой войны

Не зная о секретных манёврах Буллита Гитлер был дезориентирован и встревожен необъяснимой враждебностью поляков. Вначале эта враждебность была выражена политикой польского правительства, затем её подхватили система польского образования и национальная пресса. "Германия должна быть уничтожена“ провозгласила главная польская газета «Курьер Польски» в заголовке на всю страницу, и это в то время, когда переговоры с Гитлером всё ещё продолжались летом 1939 года. 

В то же время верховный главнокомандующий польскими вооруженными силами Эдвард Рыдз-Смиглы заявил: "Польша хочет войны с Германией и Германия не сможет её избежать, даже если она этого захочет”. 

По словам Ханса Шадевальта, главного исследователя немецкой информационной библиотеки:

«Усиленная кампания анти-немецкой пропаганды оказала растущее влияние на польское общественное мнение и подстрекала страну против Германии и немецкого меньшинства в Польше».

Польская истерия достигла своего апогея в августе. "В течение нескольких недель в Польше произошли беспорядки”, - вспоминал капитан U-Boot Вернер Хартманн:

«газеты и кабаре издевались над немецким народом. Немецких граждан обвиняли без оснований и арестовывали. Этнических немцев линчевали. Генерал Айронсайд (начальник британского королевского генерального штаба) проинспектировал польскую армию. Страдающие манией величия и надутые, как воздушные шары польские военные говорили о битве при Темпельхофе (Берлин) и "границе на Эльбе". Данциг был системно изолирован, а Гдинген (Гдыня) — шизофреническая формация, образованная из незавершенных бетонных блоков и деревянных заборов вдоль моря, был обозначен как предназначенный для того, чтобы стать крупнейшим портом Восточной Европы. Каждый день заголовки в газетах свидетельствовали о новых тревожных всплесках этого растущего шовинизма. Однажды они договорились до того, что «польский флот сделает из немцев колбасу, а волны моря станут кроваво-красными до белых скал Рюгена».

Капитан Вернер Хартманн

Капитан Хартманн точно описывает непосредственную ситуацию перед войной, но он определенно преуменьшает. На самом деле агония немецкого этнического меньшинства в Польше составлявшего один миллион четыреста тысяч жителей - большинство из которых оказалось запертыми в мышеловке за польской границей после вступления в силу Версальского договора, - была такой масштабной, что может вполне соперничать с самыми грубыми байками о т.н. «холокосте».

Эти факты неизвестны внешнему миру, либо цинично отбрасываются как фантазии нацистской пропаганды. Тем не менее, страдания немцев были убедительно задокументированы. 

Официальный отчет Германии, выпущенный в 1940 году, был ipso facto отвергнут внешним миром как ничто иное, как пропаганда злодеяний, используемая для оправдания нападения Гитлера на Польшу.

Отчёт о злодеяниях поляков против немецкого меньшинства в Польше. Сборник Министерства иностранных дел, основанный на документальных доказательствах, под редакцией Ганса Шадевальда

http://www.germanvictims.com/wp-content/uploads/2013/06/Polish-Atrocities-Against-the-German-People.pdf

Однако западные скептики умалчивают о том, что американские судмедэксперты также участвовали в расследованиях военных преступлений, проверили немецкие находки и подтвердили выводы немцев, равно как и судебно-медицинские патологоанатомы Международного Красного Креста. Кроме того, немецкие организации, проводившие расследования принадлежали к полиции и гражданской администрации и не имели отношения ни к НСДАП, ни к Вермахту; результаты расследований были обнародованы немецкой информационной библиотекой, а не министерством пропаганды.

Отчёт немцев был тщательно исследован после войны анти-немецкими исследователями, которые пытались разоблачить его как пропаганду. Но в 1954 году, после четырехлетнего исследования «Актов злодеяний поляков против немецкого меньшинства в Польше», немецкий историк-коммунист Теодор Бершенк заявил, что все обвинения основаны исключительно на фактических данных. Его заключение было оспорено Отто Хайке, западногерманским социал-демократическим журналистом, который был вынужден признать, что выводы Бершенка оказались правильными. С тех пор немецкий отчёт 1940 года также был проверен исследователями из нескольких университетов, которые попытались изучить его на предмет доказательств. Наиболее компетентным человеком в этом вопросе считается американский историк и юрист Альфред-Морис де Зайяс, в настоящее время профессор международного права в женевской школе «Школа дипломатии и международных отношений», ранее являвшейся заслуженным сотрудником Управления Верховного комиссара ООН по правам человека. Де Зайяс углубляется в важные подробности по этому вопросу в своей книге "The Wehrnacht War Crimes Beareau, 1939-1945". 

Де Зайясу в его изысканиях помогал известный и дотошный американский историк Дэвид Лэсли Хогган. Хогган отметил, что документ «Акты злодеяний поляков против немецкого меньшинства в Польше» составлен в абсолютно достоверной и профессиональной манере, о чём свидетельствуют следующие убедительные выдержки:

«К 17 ноября 1939 года, дате закрытия сбора документальных доказательств, 5.437 убийств лиц из числа гражданских немцев - мужчин, женщин и детей — совершенных польскими военнослужащими и членами польских военизированных групп уже доказаны со всей убедительностью. Было очевидно, что хотя реальные цифры убийств, безусловно, превышают и эту цифру, к первому февраля 1940 года общее количество идентифицированных тел немецкого меньшинства выросло до 12.857.

Официальные расследования, проведенные после начала немецко-польской войны, показали, что к этим 12.857 опознанных жертв необходимо добавить более 45.000 пропавших без вести лиц немецкого происхождения, которых безусловно можно отнести к числу погибших, поскольку не было никакой возможности найти их след. 

Таким образом, жертвы немецкого меньшинства в Польше насчитывают как минимум 58 000 человек и даже эта ужасная цифра ни коим образом не отображает всех потерь, понесенных немцами. Эти убийства были преднамеренными и по большей части совершались польскими солдатами, полицейскими и жандармами, а также вооруженными гражданскими лицами, студентами и подмастерьями. Протестантские церкви и приходы были разрушены и сожжены в Бромберге-Шведенхоэ, в Копфергартене возле Бромберга, в Гр. Лейстенау под Грауденцем, в Кляйн Катц возле Готенхафена. 

Количество ограбленных и разорённых немецких викариатств не было установлено с точностью. В приходской церкви Бромберга и в церкви Святого Петра в Позене алтари были осквернены, а люстры разбиты, Библии и скатерти на алтарях разорваны как тряпки... Самый пожилой немецкой жертвой стал 86-летний Петер Риераст из Цехоцинека, а самой младшей жертве - девочке Гизеле Розенау из Лохово, которая умерла от голода на теле своей убитой матери, было два с половина месяца. 

Хотя убитыми среди немцев были в основном мужчины призывного возраста от 16 до 25 лет, позже выяснилось, что ни немецкие женщины, ни девочки не избежали той же участи и недели спустя после этих кровавых событий «Deutsche Rundschau» в Бромберге, как и «Posener Tageblatt» пестрели мартирологами, которые рисовали ужасающую картину того, как мужчины, женщины, старики, инвалиды и дети были убиты руками поляков, при этом большая часть из убитых была изуродована, ограблена, изнасилована. Виды нанесенных увечий (огнестрельные ранения в затылок, колющие удары в область глазниц, разбитые винтовочным прикладом черепа с утечкой вещества головного мозга, огнестрельные ранения в упор) были странно похожи друг на друга во всех разнообразных местах, где происходили убийства. Число убитых и пропавших без вести немцев, обнаруженных центральным офисом по обнаружению и интернированию лиц немецкого меньшинства, созданного главой гражданской администрации в Позене, постоянно обновлялось. 

Множество немцев было убито не только в окрестностях Позена и в районе Бромберга во время «кровавого воскресения», но также и в Силезии, и в центральной Польше ставшими ареной этих массовых убийств, следы которых были позже там обнаружены; согласно последним имеющимся цифрам на первое февраля 1940 года число убитых или пропавших без вести лиц из числа представителей немецкого меньшинства, безусловно, составляет 58. 000 человек, из которых было идентифицировано 12.857 человека. Пик резни произошёл в период между 31 августа и 6 сентября 1939 года. Жертвы, как правило, были связаны вместе, вывезены и убиты в изолированных местах в количестве по 39, 48, 53 и до 104 человек. Самая большая братская могила была найдена в Тарнове, к северу от Турека, 14 августа 1939 года, она содержала 104 трупа, которые были доставлены колонной из Сьроды и затем убиты. Братская могила 40 немцев из Торна в окрестностях Александрува содержала тела, которые были настолько изуродованы, что только три из них удалось опознать.

Почти во всех случаях были обнаружены ужасающие увечья: (шаг пропущен, чтобы избежать впечатляющих описаний).

Важно отметить, что каждый раз, когда какой-либо поляк вмешивался, чтобы спасти немца, его запугивали угрозами насилия до такой степени, что ему приходилось отложить в сторону свои добросовестные угрызения совести. Тем не менее, многие поляки вели себя достойно и смело. Сообщалось о случаях помещиков и официанток, защищавших немцев с риском для собственной жизни.

Анти-немецкая истерия, разожжённая правительством Варшавы, продолжалась до тех пор, пока призыв к насилию в национальной прессе не спровоцировал самые худшие человеческие элементы среди поляков. У каждого народа есть свой криминальный класс, чьи насильственные инстинкты проявляются практически без провоцирования, у поляков такой «класс» были не меньше, чем других. Зверства, совершенные немецкими коммунистами в 1920-х и в начале 1930-х годов против своих сограждан, вполне можно сравнить по жестокости с действиями польских уголовников против безоружных немцев.

Как писал автор доклада 1940 года, «насмешливое отношение польских солдат к любой идее морали или закона возникло из политико-психологических корней, создавших в казармах враждебную атмосферу по отношению к каждому немецкому человеку или предмету, что особенно проявилось после неоднократных распоряжений польского правительства, духовенства, должностных лиц, а также определенных кругов, финансируемых властями, устранить любые следы немецкого элемента».

В конце августа 1939 года даже англичане и французы подталкивали государственных мужей Варшавы вести переговоры с Гитлером, но они были непреклонны, полагаясь на заверения Буллита.

В то же время Гитлер пытался предотвратить военную конфронтацию, требуя возобновления прямых переговоров с польским министром иностранных дел. «В этих обстоятельствах, - сказал Гитлер сэру Невиллу Хендерсону, британскому послу, - правительство Германии соглашается принять британское предложение посредничества для обеспечения поездки в Берлин польского эмиссара с полными полномочиями. Мы рассчитываем на прибытие полномочного представителя в среду 30 августа ». 

Юзеф Бек ответил на это жестом, а не словами, когда он и его дипломатический коллега граф Эдвард Рачинский присоединились к министру иностранных дел Великобритании лорду Галифаксу, чтобы подписать Пакт о взаимопомощи, который гарантировал вооруженное вмешательство Великобритании если Польша подвернется нападению «любого врага» (в секретном протоколе, опубликованном после окончания войны, упоминалась только Германия). С этого момента Польша мобилизовалась. 

«Не позднее, чем за три дня до начала немецко-польской войны, - вспоминал позднее Гитлер, - я предложил британскому послу в Берлине решение немецко-польской проблемы, аналогичное решению проблеме Саара под международным контролем. Это предложение нельзя было игнорировать. И тем не менее оно было отвергнуто, потому что круги, ответственные за британскую политику, хотели войны, отчасти потому, что они ожидали преимуществ в бизнесе, а отчасти из-за влияния международной еврейской пропаганды ».

Авторы «Иллюстрированной энциклопедии Второй мировой войны Маршалла Кавендиша» были вынуждены признать, что «немецкое вторжение в Польшу было начато, когда польский посол в Берлине отказался рассматривать предложения Гитлера о мирном решении проблем Данцига и Коридора.

Но в первую очередь Польша была атакована за недопустимо-жестокое обращение с немецким населением. Ни один политический лидер на Земле не мог позволить преследовать своих сограждан и безучастно взирать на то, как они умирают заграницей в соседней стране. Таким образом, первый блицкриг был запущен как спасение, чтобы спасти от истребления то, что осталось от немецкого в Польше. 

Этот «казус белли» ко Второй мировой войны не представлен публике в кинотеатрах, не преподается в школах в качестве фона для начала военных действий и даже не упоминается историками, «версии» событий которых считаются наиболее популярными и превалирующими. Признание этой истины сделало бы недействительными их «нерушимые» парадигмы, согласно которым Польша была не более чем безупречной жертвой стремления Гитлера к завоеванию.

Кроме того, знание о страданиях немецкого населения в довоенной Польше поставило бы под угрозу высокие моральные причины, приведшие к «холокосту». По этим обязывающим причинам более 58.000 человек, которые погибли ужасной смертью 70 лет назад, не были удостоены чести в прошлом году на мероприятиях в память о начале Второй мировой войны. Они были всего лишь немцами - и, следовательно, имеют «мало исторического значения».

https://nibelungen74.livejournal.com/199679.html