 |
Незаполненный чек выданный Великобританией Польше
21 марта 1939 года, принимая у себя премьер-министра Франции Эдуарда Даладье, премьер-министр Великобритании Невилл Чемберлен обсудил с ним организацию совместного фронта Франции, России и Польши для скоординированных действий против немецкой агрессии. Франция согласилась сразу же, а русские согласились при условии, что и Франция, и Польша подпишут соглашение первыми. Однако министр иностранных дел Польши Юзеф Бек наложил вето на соглашение 24 марта 1939 года. Польские государственные деятели боялись России больше, чем Германии. Польский маршал Эдуард Шмиглы-Рыдз сказал французскому послу: "С немцами мы рискуем потерять нашу свободу; с русскими мы теряем нашу душу."
Еще одно осложнение возникло в европейской дипломатии после того как движение жителей Мемеля в Литве взяло курс на воссоединение с Германией. Союзники-победители по Версальскому договору отделили Мемель от Восточной Пруссии и поместили его в отдельный протекторат под управлением Лиги Наций. Вскоре после Первой мировой войны Литва приступила к захвату Мемеля у Лиги Наций. Исторически Мемель был немецким городом, который за семь веков своей истории никогда не был отделен от своей Родины в Восточной Пруссии. Однако Германия была настолько слаба после Первой мировой войны, что не могла помешать крошечной новорожденной литовской нации захватить Мемель.
Оккупация Германией Праги в марте 1939 года вызвала неконтролируемые волнения среди преимущественно немецкого населения Мемеля. Население Мемеля требовало возвращения в Германию и больше не могло себя сдерживать. 22 марта 1939 года министр иностранных дел Литвы отправился в Берлин, где согласился на немедленную передачу Мемеля Германии. Аннексия Мемеля в Германию прошла на следующий день. Вопрос о Мемеле решился сам собой без какого-либо преднамеренного немецкого плана аннексии. Польские лидеры согласились с тем, что возвращение Мемеля в Германию из Литвы не станет причиной конфликта между Германией и Польшей.
Причиной конфликта между Германией и Польшей стал так называемый Свободный город Данциг. Данциг был основан в начале 14-го века и исторически был ключевым портом в устье великой реки Вислы. С самого начала Данциг был населен почти исключительно немцами, а польское меньшинство в 1922 году составляло менее 3% из 365,000 жителей города. Версальский договор превратил Данциг из столицы немецкой провинции в протекторат Лиги Наций, подчинявшийся многочисленным ограничениям, установленным в интересах Польши. Подавляющее большинство жителей Данцига никогда не хотели покидать Германию и они стремились в неё вернуться и в 1939 году. Их стремление присоединиться к Германии усугублялось тем фактом, что экономика Германии была здоровой, в то время как экономика Польши все еще находилась в депрессии.
Многие немецкие граждане Данцига последовательно демонстрировали свою непоколебимую верность национал-социализму и его принципам. Они даже избрали себе национал-социалистическое парламентское большинство, прежде чем этот результат был достигнут в Германии. Также было широко известно, что Польша постоянно стремилась увеличить свой контроль над Данцигом, вопреки стремлениям и чаяниям немецкого большинства Данцига. Гитлер не имел ничего против дальнейших экономических устремлений Польши в Данциге, но Гитлер был полон решимости никогда не допустить установления польского политического режима в Данциге. Такой отказ Гитлера от Данцига стал бы отказом от лояльных Третьему Рейху данцигских граждан и их духа самоопределения.
Германия представила предложение о всеобъемлющем урегулировании Данцигского вопроса с Польшей 24 октября 1938 года. План Гитлера позволил бы Германии аннексировать Данциг и построить супер-магистраль и железную дорогу в Восточную Пруссию. Взамен Польша получила бы постоянный свободный порт в Данциге и право построить свою собственную автостраду и железную дорогу до порта. Весь Данциг также станет постоянным свободным рынком для польских товаров на которые не будут взиматься немецкие таможенные пошлины. Германия была готова пойти на беспрецедентный шаг по признанию и гарантированию существующей германо-польской границы, включая и границу в Верхней Силезии, установленную в 1922 году. Это более позднее положение было чрезвычайно важно, так как Версальский договор дал Польше много дополнительной территории от которой Германия была готова отказаться. Предложение Гитлера гарантировать границы Польши также несло в себе такую степень военной безопасности, с которой не могла сравниться и которой не могла похвастаться ни одна другая не-коммунистическая нация.
Предложенное Германией урегулирование с Польшей было гораздо менее благоприятным для Германии, чем Тринадцатый пункт программы Вильсона в Версале. Версальский договор дал Польше большие куски территории в таких регионах, как Западная Пруссия и Западный Позен, которые были в своём подавляющем большинстве немецкими. Самая богатая промышленная часть Верхней Силезии также была позже передана Польше, несмотря на то, что Польша проиграла там плебисцит. Германия была готова отказаться от этих территорий в интересах германо-польского сотрудничества. Эта уступка Гитлера была более чем достаточной, чтобы компенсировать немецкую аннексию Данцига и строительство супер-магистрали и железной дороги в Коридоре. Сами польские дипломаты считали, что предложение Германии является искренней и реалистичной основой для постоянного соглашения.
26 марта 1939 года польский посол в Берлине Йозеф Липский официально отверг предложения Германии по урегулированию. Поляки ждали более пяти месяцев, чтобы отвергнуть предложения Германии, они же отказались одобрить любое изменение сложившейся ситуации. Липский заявил министру иностранных дел Германии Иоахиму фон Риббентропу, что «его болезненным долгом было привлечь внимание к тому факту, что любое дальнейшее осуществление этих немецких планов, особенно когда речь идёт о возвращении Данцига в Рейх, означало бы войну с Польшей.»
30 марта 1939 года министр иностранных дел Польши Юзеф Бек принял предложение Великобритании дать безусловную гарантию независимости Польше. Британская Империя согласилась пойти на войну в качестве союзника Польши, если поляки решат, что война им необходима. С речью, составленной британским министром иностранных дел лордом Галифаксом, Чемберлен выступил в Палате общин 31 марта 1939 года:
«Теперь я должен сообщить Палате ... что в случае каких-либо действий, которые явно угрожают польской независимости и которым, соответственно, польское правительство считает жизненно важным противостоять своими национальными силами, Правительство Его Величества будет чувствовать себя обязанным немедленно оказать польскому правительству всю поддержку, которая имеется в его власти. Оно заверяет в этом польское правительство.»
Впервые в своей истории Великобритания предоставила право принять решение вести или не вести ей войну другой стране! Британские гарантии Польше были обязательными без обязательств с польской стороны. Британская общественность была поражена этим шагом. Несмотря на беспрецедентный характер, Галифакс столкнулся с небольшими трудностями в убеждении британских консервативной, либеральной и лейбористской партий принять безоговорочную гарантию Великобритании Польше.
Многочисленные британские историки и дипломаты критиковали британские односторонние гарантии Польше. Например, британский дипломат Рой Денман назвал военные гарантии Польше «самым безрассудным предприятием, которое когда-либо было совершено британским правительством. Оно отдало решение о мире или войне в Европе в руки безрассудной, непримиримой, дерзкой военной диктатуры.» Британский историк Найл Фергюсон утверждает, что военная гарантия Польше связала «судьбу Британии с судьбой режима, который был столь же не-демократичным и анти-семитским, как и немецкий.» Английский военный историк Лиддел Гарт заявил, что польская гарантия «вверила судьбу Британии в руки польских правителей, людей с очень сомнительными и неустойчивыми суждениями. Более того, эту гарантию невозможно было выполнить без помощи России.…»
Американский историк Ричард М. Уотт пишет об односторонней гарантии Великобритании Польше: «Эта чрезвычайно широкая гарантия фактически оставила полякам принятие решения о том, вступит ли Великобритания в войну. Для Британии дать такой пустой чек государству Центральной Европы, особенно Польше - стране, которую Великобритания обычно считала безответственной и жадной, - было ошеломляющим »
Когда бельгийский министр в Германии Виконт Жак Давиньон получил текст британской гарантии Польше, он воскликнул, что единственным возможным описанием этого британского залога является «чистый чек». Давиньон был крайне встревожен общеизвестным безрассудством поляков. Государственный секретарь Германии Эрнст фон Вайцзеккер попытался успокоить Давиньона, заявив, что ситуация между Германией и Польшей не является столь уж трагичной. Тем не менее, Давиньон совершенно правильно опасался, что британский шаг приведет к войне в очень короткое время.
Позже Вайцзеккер презрительно воскликнул, что «британская гарантия Польше была подобна предложению сахара неподготовленному ребенку, прежде чем он научился прислушиваться к голосу разума!»
Ухудшение германо-польских отношений
Немецко-польские отношения стали напряженными из-за растущей жестокости с которой польские власти обращались с немецким меньшинством. Польское правительство в 1930-х годах начало конфисковывать земли своего немецкого меньшинства по бросовым ценам путем публичной экспроприации. Немецкое правительство возмущалось тем, что немецкие землевладельцы получали от польского правительства только одну восьмую от стоимости своих владений. Поскольку польская общественность была осведомлена о ситуации в Германии и хотела использовать её, немецкое меньшинство в Польше не могло продать свою землю до экспроприации. Кроме того, польский закон запрещал немцам в частном порядке продавать большие площади земли.
Немецкие дипломаты настаивали на том, чтобы в 1939 году соблюдался немецко-польский ноябрьский пакт 1937 года о меньшинствах, о равном обращении как с немецкими, так и с польскими землевладельцами. Несмотря на польские заверения в справедливости и равном обращении, немецкие дипломаты узнали 15 февраля 1939 года о том, что последние экспроприации земли в Польше были направлены преимущественно на немецкие владения. Эти экспроприации фактически уничтожили крупные немецкие земельные владения в Польше в то время, когда большинство крупных польских земельных владений оставались нетронутыми. Стало очевидным, что ничего нельзя сделать дипломатически, чтобы помочь немецкому меньшинству в Польше.
Польша бросила вызов Германии частичной мобилизацией своих войск 23 марта 1939 года. Были мобилизованы сотни тысяч резервистов польской армии и Гитлера предупредили, что Польша будет бороться, чтобы предотвратить возвращение Данцига в Германию. Поляки были удивлены, обнаружив, что Германия не восприняла этот вызов всерьез. Гитлер, который очень хотел дружбы с Польшей, воздержался от ответа на польскую угрозу войны. Германия не угрожала Польше и не предприняла никаких предупредительных военных мер в ответ на частичную мобилизацию Польши.
Гитлер рассматривал германо-польское соглашение как весьма желанную альтернативу германо-польской войне. Однако никаких дальнейших переговоров о германо-польском соглашении не было после британской гарантии Польше, потому что Юзеф Бек отказался вести переговоры. Бек проигнорировал неоднократные немецкие предложения о дальнейших переговорах, потому что Бек знал, что Галифакс надеется добиться полного уничтожения Германии. Галифакс считал англо-германскую войну неизбежной с 1936 года и анти-германская политика Великобритании была открыто провозглашена в речи Невилла Чемберлена 17 марта 1939 года. Галифакс препятствовал германо-польским переговорам, потому что он рассчитывал, что Польша даст предлог для британской превентивной войны против Германии.
Ситуация между Германией и Польшей стремительно ухудшилась в течение шести недель, начиная от польской частичной мобилизации 23 марта 1939 года до публичного выступления Юзефа Бека 5 мая 1939 года. Главной целью выступления Бека перед Сеймом, нижней палатой польского парламента, было убедить польскую общественность и весь мир в том, что Польша способна и готова бросить вызов Гитлеру. Бек знал, что Галифаксу удалось создать в Великобритании воинственную атмосферу и что он может зайти так далеко, как захочет, не вызывая недовольства англичан. В своей речи Бек занял бескомпромиссную позицию, которая фактически закрыла дверь для дальнейших переговоров с Германией.
В своей речи Бек сделал множество ложных и лицемерных заявлений. Одним из самых поразительных его утверждений было то, что в британской гарантии Польше не было ничего экстраординарного. Он назвал это нормальным шагом в стремлении к дружественным отношениям с соседней страной. Это резко контрастировало с заявлением британского дипломата сэра Александра Кадогана Джозефу Кеннеди о том, что британская гарантия Польше не имела прецедента за всю историю британской внешней политики.
Бек закончил свою речь волнующим кульминационным моментом, который вызвавал дикий ажиотаж в польском Сейме. Кто-то в зале громко закричал: “Нам не нужен мир!- и последовало столпотворение. Бек заразил многих поляков в аудитории решимостью воевать с Германией. Это чувство стало результатом их невежества, которое сделало невозможным для них критиковать многочисленную ложь и искажения в речи Бека. Бек заставил аудиторию почувствовать, что Гитлер оскорбил честь Польши тем, что на самом деле было вполне разумными мирными предложениями. Бек фактически сделал Германию смертельным врагом Польши.
На момент выступления Бека в Польше проживало более 1 миллиона этнических немцев и эти немцы стали главными жертвами германо-польского кризиса в ближайшие недели. Немцы в Польше подвергались всё более растущим дозам насилия со стороны доминирующих поляков. Британской публике неоднократно говорили, что обиды немецкого меньшинства в Польше были в основном мнимыми. Среднестатистический британский гражданин совершенно не знал о терроре и страхе смерти, которые преследовали этих немцев в Польше. В конечном счете, многие тысячи немцев в Польше погибли в результате кризиса. Они были одними из первых жертв военной политики британского министра иностранных дел Галифакса против Германии.
Непосредственная ответственность за меры безопасности, касающиеся немецкого меньшинства в Польше, лежала на директоре министерства внутренних дел Вацлаве Зиборском. Зиборский согласился обсудить ситуацию 23 июня 1939 года с Вальтером Конертом, одним из лидеров немецкого меньшинства в Бромберге. Зиборский признался Коннерту, что немцы Польши находятся в незавидном положении, но он не сочувствует их положению. Зиборский закончил долгий разговор, откровенно заявив, что его политика требует сурового обращения с немецким меньшинством в Польше. Он ясно дал понять, что немцы Польши не могут облегчить свою тяжелую участь. Немцы в Польше стали беспомощными заложниками польской общины и польского государства.
Другие лидеры немецкого меньшинства в Польше неоднократно обращались к польскому правительству за помощью в этот период. Сенатор Ганс Хасбах, лидер консервативной фракции немецкого меньшинства, и д-р Рудольф Визнер, лидер Молодой Немецкой партии, каждый из них неоднократно обращался к правительству Польши с призывом прекратить насилие. В своём бесполезном обращении 6 июля 1939 года к премьер-министру Славою-Складковскому, главе польского министерства внутренних дел, Визнер упомянул о волнах общественного насилия против немцев в Томашуве под Лодзью 13-15 мая, в Константинове 21-22 мая и в Пабьянице 22-23 июня 1939 года. Апелляция Визнера не дала никаких результатов. Лидеры немецких политических групп в конечном счете признали, что они не имеют никакого влияния на польские власти, несмотря на их лояльное отношение к Польше. Это стало “открытием сезона охоты” на немцев Польши с одобрения польского правительства.
Польские анти-германские инциденты также произошли против немецкого большинства в свободном городе Данциге. 21 мая 1939 года Зигмунт Моравский, бывший польский солдат, убил немца в Кальтхофе на территории Данцига. Сам инцидент не был бы столь необычным, если бы не тот факт, что польские официальные лица действовали так, как будто Польша, а не Лига Наций имела суверенную власть над Данцигом. Польские официальные лица отказались принести извинения за инцидент и с презрением отнеслись к усилиям властей Данцига привлечь Моравского к суду. Поляки в Данциге считали себя выше закона.
Напряжение в Данциге неуклонно росло после убийства совершенного Моравским. Немецкие граждане Данцига были убеждены, что Польша не проявит к ним милосердия, если поляки одержат верх. Поляки пришли в ярость, когда узнали, что Данциг бросает вызов Польше, организуя свое собственное ополчение для обороны города. Поляки обвиняли Гитлера в этой ситуации. Польское правительство выразило протест немецкому послу Гансу фон Мольтке 1 июля 1939 года в связи с военными мерами правительства Данцига. 6 июля 1939 года Юзеф Бек сообщил французскому послу Леону Ноэлю, что польское правительство решило принять дополнительные меры для устранения предполагаемой угрозы со стороны Данцига.
29 июля 1939 года правительство Данцига отправило полякам две ноты протеста против незаконной деятельности польских таможенных инспекторов и пограничников. Польское правительство в ответ прекратило беспошлинный экспорт сельди и маргарина из Данцига в Польшу. 5 августа 1939 года польские официальные лица объявили, что границы Данцига будут закрыты для ввоза всех иностранных продуктов питания, если только правительство Данцига не пообещает до конца дня никогда не вмешиваться в деятельность польских таможенных инспекторов. Эта угроза была огромной, так как Данциг производил только относительно небольшую часть своей потребляемой еды. Все польские таможенные инспекторы также будут носить оружие при исполнении своих обязанностей после 5 августа 1939 года. Польский ультиматум ясно показал, что Польша намерена заменить суверенитет Лиги Наций над Данцигом на свой собственный.
Гитлер пришел к выводу, что Польша стремится спровоцировать немедленный конфликт с Германией. Правительство Данцига подчинилось польскому ультиматуму в соответствии с рекомендацией Гитлера.
Юзеф Бек объяснил британскому послу Кеннарду, что польское правительство было готово принять военные меры против Данцига, если он не примет условия Польши. Граждане Данцига были убеждены, что Польша осуществила бы полную военную оккупацию Данцига, если бы польский ультиматум был отвергнут. Для германского правительства было очевидно, что англичане и французы либо не могут, либо не хотят сдерживать польское правительство от произвольных шагов, которые могут привести к войне.
7 августа 1939 года польские цензоры разрешили газете Illustrowany Kuryer Codzienny в Кракове опубликовать статью беспрецедентной откровенности. В статье говорилось, что польские части постоянно пересекают немецкую границу, чтобы уничтожать немецкие военные объекты и доставлять захваченную немецкую военную технику в Польшу. Польское правительство не смогло помешать газете, которая имела самый большой тираж в Польше, сообщить миру, что Польша серией нарушений границы провоцирует войну Германии с Польшей.
Польский посол Ежи Потоцкий безуспешно пытался убедить Юзефа Бека добиваться соглашения с Германией. Потоцкий позже кратко объяснил ситуацию в Польше, заявив, что «Польша предпочитает Данциг миру.»
Президент Рузвельт знал, что Польша вызвала кризис, который начался в Данциге и он беспокоился, что американская общественность может узнать правду о ситуации. Это могло бы стать решающим фактором в срыве плана Рузвельта по американскому военному вмешательству в Европе. Рузвельт поручил послу США Биддлу призвать поляков быть более осторожными, создавая впечатление, что действия немцев являются причиной любого неизбежного взрыва в Данциге. Биддл сообщил Рузвельту 11 августа 1939 года, что Бек не проявил интереса к участию в серии сложных, но пустых манёвров, призванных обмануть американскую публику. Бек заявил, что в данный момент он полностью удовлетворен британской поддержкой его политики.
Рузвельт также опасался, что американские политики могут обнаружить факты о безнадежной дилемме, которую провокационная политика Польши создала для Германии. Когда менеджер предвыборной кампании американской Демократической партии и генеральный почтмейстер Джеймс Фарли посещал Берлин, Рузвельт поручил американскому посольству в Берлине предотвратить все неконтролируемые контакты между Фарли и германскими лидерами. 10 августа 1939 года министерство иностранных дел Германии пришло к выводу, что невозможно проникнуть за стену безопасности возведённую вокруг Фарли. Немцы знали, что президент Рузвельт был полон решимости помешать им свободно общаться с приезжими американскими лидерами.
https://nibelungen74.livejournal.com/197058.html
Комментариев нет:
Отправить комментарий