Универсальный историк Гарри Барнес. Часть 1.

15 июня замечательному американскому историку и социологу Гарри Элмеру Барнесу исполнился бы 121 год, но столько, к сожалению, не живут. Он умер в год моего рождения, но чуть больше двух с половиной месяцев мы жили на Земле одновременно. Барнес - один из моих учителей и во многом (не во всем) пример для подражания. Ниже рассказ о нем. Букв и картинок будет много, поэтому текст разбит  на четыре части.  

Любимая фотография мэтра. 1946. Фотограф Ray H. Abrams.
(Фото из книги: Harry Elmer Barnes: Learned Crusader. Colorado Springs: Ralph Myles, 1968) 

В России имя Гарри Элмера Барнеса (Harry Elmer Barnes; 1889-1968) знакомо лишь немногим специалистам. На родине, в Соединенных Штатах Америки, его знают лучше, но относятся к нему двойственно. Яркая личность и новаторские идеи, книги и лекции Барнеса привлекали одних и отталкивали других, мало кого оставляя равнодушным. В двадцатые и тридцатые годы он был звездой официальной науки, став с началом Второй мировой войны ее изгоем.

Выдающийся историк Марк Раев писал мне (2 августа 2004 г.): «Недоумеваю, почему о нем почти не упоминали на лекциях и семинарах, которые я посещал в Гарвардском университете в 1940-х годах. Запомнилось только замечание одного профессора, что он «невозможный человек» – а как об ученом ни слова. Форма ли того, что немцы называют Totschweigen, убивать молчанием? Хотя этот профессор был не только доброжелательным, но и профессионально трезвым, разумным и толерантным человеком». 

Таким Барнес остается до сих пор – изгоем истэблишмента и кумиром диссидентов, называющих себя «ревизионистами», особенно в вопросе о двух мировых войнах. Существует даже журнал «Barnes Review», а новейшие переиздания его книг, включая классический труд «Происхождение мировой войны» (The Genesis of the World War), датированы 2004-2005 гг.

 В 1968 г. издательство Ralph Myles в Колорадо Спрингс выпустило увесистый том – больше тысячи страниц плюс семьдесят полос фотографий – озаглавленный «Гарри Элмер Барнес: просвещенный крестоносец» (Harry Elmer Barnes: Learned Crusader). Так еще в молодости назвал его историк Карл Бекер (Carl Becker; 1873-1945), имея в виду огромные знания и бойцовский темперамент. Готовившийся несколько лет, сборник задумывался как приношение Барнесу от друзей и учеников. Такие книги, называемые по-немецки Festschrift, обычно выпускаются к юбилеям ученых, к их уходу на пенсию или после смерти. Они открываются одной-двумя статьями о заслугах юбиляра и библиографией его трудов, а дальше следуют работы, посвященные той области науки, в которой трудится чествуемый.

Festschrift в честь Барнеса иной – это его биография, написанная сорока авторами! Мало о ком из ученых ХХ в. можно написать так много, не повторяясь, даже если счесть излишними статьи об охотничьих, рыбацких и спортивных пристрастиях героя. Барнес прочитал всю книгу в корректуре, но порадоваться ее выходу не успел: 25 августа 1968 г. он скоропостижно скончался, всего неделей раньше отправив издателю рукопись своей итоговой работы «Перл-Харбор через четверть века» (Pearl Harbor after a Quarter of a Century).

Этот том с исчерпывающей полнотой рассказывает о жизни Барнеса, книги которого стали для меня не только необходимой частью рабочей библиотеки, но и украшением библиофильского собрания. На нем во многом основан данный очерк.

Человек энциклопедических знаний и феноменальной продуктивности, Барнес оставил заметный след в истории, социологии – понимаемой в то время много шире, чем сейчас, – и криминологии, а также пользовался популярностью как публицист и лектор. Эпохальных открытий он не сделал: нет ни «папируса Барнеса», ни «коэффициента Барнеса», ни даже «камеры Барнеса». Он синтезировал и обобщал достижения других, став их бескорыстным популяризатором.

Коллеги-ученые редко отдают должное этому занятию – зато ценит широкий читатель. Барнес выбрал эту стезю еще в молодости под влиянием своего учителя – профессора Университета Колумбия (Columbia University) Джеймса Харвей Робинсона (James Harvey Robinson; 1863-1936), который писал: «Нам нужен новый класс авторов и преподавателей… Их усилия должны быть посвящены не наращиванию знания о деталях, но поиску и открытию новых подходов к тому, что уже известно или вскоре станет известно. Их задача – все рассортировать, выбрать нужное, разложить и объяснить… Они должны сочетать знание всех новшеств научного поиска с философским мировоззрением, симпатией к людям и своего рода миссионерским рвением. Каждый обязан профессионально знать свою область науки, но должен видеть в ней лишь часть общего великолепного пейзажа». Талантливый и обаятельный Робинсон капитальных трудов не оставил. Выполнение этой задачи взял на себя Барнес.

Он был одним из самых читаемых историков своего и нескольких следующих поколений. В 1958 г. педагог Уэсли Хартли (Wesley Hartley) поинтересовался, где он научился так хорошо владеть пером. 25 сентября Барнес отвечал (копия письма в моем собрании): «Боюсь, что школьное образование имело мало значения для моих будущих писаний, хотя я закончил школу, получив в два раза больше баллов, чем требовалось; кстати, это самая большая сумма баллов, набранная выпускником какой бы то ни было (американской – В.М.) школы до 1958 г». Комментарии излишни.

Список отдельных изданий Барнеса насчитывает около 50 названий, от больших томов до брошюр, общим объемом больше тысячи авторских листов. Это не считая переизданий, переводов, многочисленных статей и рецензий в периодике, а также целых книг, не увидевших света. «Гарри пишет быстрее, чем я успеваю читать», – вздыхал один из его коллег, а другой вспоминал, что к тридцати пяти годам Барнес имел список трудов, как у среднего американского профессора к моменту выхода на пенсию.

Завистники шептались, что он работает как Дюма-отец, имея штат помощников и секретарей. На самом деле он собственноручно печатал все на пишущей машинке «Ундервуд», купленной еще в колледже, лишь изредка прибегая к посторонней помощи и неизменно указывая имена соавторов и ассистентов.

Как это ему удавалось? «Просто я трачу на отдых и развлечения в три раза меньше времени, чем более чувствительные люди», – отшучивался Барнес. При этом он не был «книжным червем», всегда находя время на охоту, рыбную ловлю, занятия спортом и даже физическую работу – в память о детстве и юности, проведенных на ферме, о чем постоянно рассказывал в назидание сыну Роберту и падчерице Барбаре. В годы «сухого закона» профессор Барнес славился настойками собственного изготовления (из контрабандного спирта), которыми охотно угощал всех приходивших в дом – от коллег по университету до водопроводчиков и плотников. Ну а бесчисленные истории и анекдоты хозяина гости с удовольствием вспоминали и через полвека.

«Порой с ним было трудно, но скучно – никогда», – суммировал свои впечатления сын нашего героя Роберт Барнес (Robert H. Barnes), известный врач-психиатр, выпустивший в 1994 г. прелестную книгу воспоминаний об отце «Гарри Элмер Барнес, каким я его знал» (Harry Elmer Barnes аs I Knew Him). Мой экземпляр украшен инскриптом его сводной сестры Барбары Тилфорд (Barbara Tilford), дочери от первого брака второй жены Барнеса Джоан.

   

Я не ставил себе целью собрать или хотя бы прочитать все книги Барнеса, ограничившись тем, что имело непосредственное отношение к моей работе или просто интересовало меня. В выборе книг решал внутренний голос специалиста, в выборе экземпляров – библиофила. 

(Продолжение следует)

Василий Молодяков